Ещё сегодня утром, когда твои лапы коснулись родной земли, наивно верил и тешил внутри себя надежду - испытания закончились; предки уверовали в твою преданность и стойкость духа, вот и привели тебя в любимый край. Долгие луны прошли в неизвестности и постоянном страхе за следующий день. Больше всего, находясь в жилище у двуногих, ты боялся не за племя или же самих людей, паника заключалась в самом простом - привыкал, нравилось. Постыдно влюбился в тихие вечера, сытое и тёплое утро, в иронические беседы с соседями. Там ты внезапно стал своим, родным.
Это было крайне сложно объяснить, да и душе не нужны были оправдания: она просто отдыхала, нежась на солнышке. Раньше, в затуманенном детстве, отец постепенно убивал в тебе всё живое и доброе, аккуратно и медленно выжигал любые намёки на страх или неуверенность; он учил тебя добиваться цели любой ценой, вдалбливал преданность племени и любовь к родным территориям. Так что эти луны, мирно сопя на уютном диване, ты проводил свой личный бой внутри себя. Выращенный в лишениях и жестоких тренировках воин рвался назад, кричал и бесновался; разрывал всё естество, желая всеми молекулами костей вернуться в родной лагерь - лечь на холодных мох, ощутить себя среди камней и вечного шума моря, бегать за добычей и тренировать тело. Но противостояние устроил забитый, зашуганный и слабый рыжий оруженосец, который свято верил в любовь своей матери и равноправие; видимо, Разящий не смог окончательно умертвить этот зародыш, ибо спрятался он в потаённые уголки души и старательно не отсвечивал, позволяя тебе осквернять свой характер и свои помыслы. Этот пушистый и крупный не по годам ученик радовался полной миске, каждодневным играм с двуногими, теплотой дома и хорошим собеседникам, которые каждый день питали его мозг новой информацией.
У этого неспособного и голодного до пафосных речей оруженосца не было ни шанса против матёрого и беспощадного бойца, воспитанного в лишениях и боли. Ты, скрипя сердцем и разрываясь от досады, сбежал из такого безопасного и уютного дома, покинул Мартина, который успел стать родным - настоящим отцом в столь позднем возрасте; скрылся от соседей, кои смогли заменить соплеменников, да и получалось у них это гораздо лучше. Ты ныкался по подвалам, сражался за грязный уголок для сна и отвоёвывал чужую пищу. Искал путь домой, разведывал возможности. И реально поверил в то, что жутко хотел вернуться домой, хотя глубоко в душе понимал - то место перестало быть родным.
И сейчас, идя под конвоем двух молодых бойцов, которые постоянно бросают подозрительные взгляды, ты это в полной мере осознал. Осматривая лагерь, пока ожидал Воеводу на личный разговор, понял разительную разницу со всеми, даже со своими крупными родственниками. Ты потолстел, похорошел и подрос. Стал ли сильнее? Возможно. Ты научился главному правилу - не начинай бессмысленный бой, если его можно избежать. Именно это тебя спасало во время поисков причала.
Идя за Воеводой в его пещеру, свято верил, что расскажешь всё - без утайки и вранья. У тебя получалось так жить в доме у двуногих, ибо ты ни разу не соврал соседским котам, рассказывая про свою жизнь и мысли. Разве это могло измениться, когда ты на родной земле? Оказывается, всё в этом мире реально. Получилось скупо и сухо: мало фактов, никаких эмоций. Тебе хватило недоверчивого взгляда Воеводы в начале диалога и его насмешливо-приказного тона, как враньё само полилось из твоих уст. Опустив много подробностей, немного затронув тему двуногих и плена в их доме, ты сказал, что основное время был среди одиночек, которые не выпускали тебя с их территории. О переправе через воду не слово.
Это зародило в собеседнике ещё больше неверия, когда он осматривал твой холённый и сытый вид; спасибо постоянным стычкам около пристани - шкура и морда всё же были изранены. На все другие вопросы, просящие о подробностях, ты отвечал расплывчато. Можно сказать, что всё же вранья было мало - просто талантливо не договорил.
Уже вечерело, когда ты наконец-то смог отделаться от бесившего тебя с каждой секунды всё больше кота. Конечно, тот хотел позвать Ловчего и Целителя, но как-то понял своим скудным мозгом, что сегодня из тебя ничего не вытянуть. Информацию они никогда не получат, да и не нужна она им так сильно, ибо никакой пользы для племени не представляет. Это твой личный рай в воспоминаниях. Отец может быть доволен: ты вернулся на свою родину.
Под косыми взглядами соплеменников, юркнул на выход из лагеря. Лапы сами принесли тебя в излюбленное место, куда редко забредали соплеменники. Каменистая местность, небольшая пещерка и близкое расположение бушующей воды. Твоё личное место место уединения. Твоё и Золы. Как ни странно, но ей ты показал это место. Хоть сейчас жутко жалеешь о таком поступке.
