Отчего-то дышать стало тяжело - словно плотность воздуха вокруг меня увеличилась в несколько раз. Что касается полосатого котика, мною встреченного - тут все было наоборот. Горящим в глазах веселым огнем и всем своим видом, так и кричащим об удавшейся авантюре, мой потенциальный соплеменник источал лучи юности и настоящей жизни. И пусть он был взволнован, пусть его несколько пугала встреча с чужаком - все равно он слишком сильно напоминал мне прежнее, беззаботное время.
Хотелось подойти к нему вплотную и, смотря в глаза то ли требовательно, то ли с отчаянной мольбой, попросить поделиться хотя бы каплей мальчишеского задора и этой потрясающей уверенности, когда даже самые высокие горы - по колено.
Конечно, я этого не сделал - лишь неестественно дернулся, словно от легкого электрического импульса.
— Мама кому угодно может хвост оторвать, если узнает, что я сюда забрался, и мне, и тому кто ей об этом скажет, - на всякий случай предостерег меня кот, и мои губы дрогнули в подобии улыбки. Даже в тот момент его волновала лишь возможность получить по ушам от мамы. Типичный сорванец, у которого одновременно и вскипает кровь, и сжимается сердце при одной только мысли о чем-то запретном, но новом.
- Что ж, мама у тебя, судя по всему, боевая, - в очередной раз улыбнувшись, заметил я. Отчего-то мне показалось, что мой собеседник уже немного расслабился, и потому я решил позволить себе подойти немного ближе и устроился прям рядом с ним. Давненько я не говорил ни с кем из племени - грех не использовать такую возможность теперь.
Юнец тоже решил поймать за хвост удачу - не каждый день встретишь одиночку, который настроен вполне доброжелательно. Именно поэтому мне на голову посыпались один за другим вопросы еще до того, как я успел сформулировать свои собственные:
- А как тебя зовут? А ты одиночка? А ты бывал здесь раньше? - я совсем не растерялся. Было даже что-то приятное в этом внезапном интересе к моей личности. И, признаться, живое любопытство полосатого напомнило мне расспросы моей родной сестры, с которыми она зачастую нападала на старейшин, пока я нелепо закатывал глаза, изображая из себя более взрослого и рассудительного (именно изображая - на деле во мне тоже присутствовала капля бунтарства и характерная для любого котенка жажда познания окружающего мира). -  Тут столько всего интересного и хочется всё осмотреть!
- Я уверен, что ты успеешь изучить здесь все-все - вижу по твоим глазам, что не успокоишься, пока не уймешь свою жажду приключений. Здорово будет потом рассказывать друзьям обо всем этом - о Чудище, о встрече и разговоре с одиночкой, правда? - заметил я в ответ на последнее восклицание. А затем постепенно добрался и до вопросов: - Меня зовут Эрра. И да, я одиночка - только чуть более осведомленный о здешних котах, чем ты можешь себе предположить, - я ухмыльнулся, подумав про себя, что с "чуть более" я немного поскромничал. - Да, мне доводилось бывать здесь, причем не единожды. Мне нравилось наблюдать с Чудища, как солнце тонет в соленых морских водах где-то там, на горизонте. А еще это место прекрасно подходит для того, чтобы провести время наедине с собой - если, конечно, поблизости не окажется юнец вроде тебя.
Я поднялся на лапы и обошел полосатого кота, сверля при этом изучающим взглядом. Этот внезапный порыв сложно было объяснить с точки зрения логики - я не знал и, возможно, не хотел узнать, что я искал в чертах ученика из моего родного племени, с которым по неизвестным причинам меня свела судьба. Отчего-то я чувствовал всей своей кожей, чуял нутром в этой встрече скрытую и непонятную важность для нас обоих. Могло это все, конечно, оказаться простой случайностью, как и тот факт, что сперва запах кота я спутал с другим, болезненно знакомым и безумно родным. Но кто вообще верит в такого рода случайности?
- Прости за мое поведение. Оно немного странное, я знаю, но меня терзает множество вопросов, которые я не в силах задать, - туманно изъяснился я. - Но о другом я спросить могу - как тебя зовут? Я представился, разумно будет и тебе поступить так же.
В поисках ответа (явно не на озвученный вопрос) я уставился прямо в глаза собеседника - голубые и почти что такие же, как мои собственные. Почти такие же, как и глаза моей сестренки. И ее запах, родной и обволакивающий, но несколько измененный - он определенно исходил от шубки полосатого, который даже не подозревал, какие теории строит мой охваченный внезапной паранойей мозг. Может, мне стоило спросить напрямую?
Спросить... О чем?
Мне казалось, что сердце знает какую-то страшную правду, которую по рациональным причинам отвергал мозг: с этим котом меня связывало нечто большее, чем переплетенные с племенем Шторма судьбы. Это просто ощущалось на подсознательном уровне и проявлялось лишь непонятным предчувствием и предвкушением чего-то значимого. Сопровождалось волнением - забытым, живым, почти таким же, как то, что часто охватывало меня в юности.
Это тяжело: ища ответы, необходимо покопаться в прошлом, которое осталось в памяти в виде руин и обломков былых теплых эмоций. А еще в виде разрушающей боли, которая, заточенная глубоко внутри, все-таки никогда не исчезала совсем - теперь же, прочувствовав, что почва вновь становится более благоприятной, она множилась, как вирус, и рвалась к сердцу.
Во мне словно сосуществовали двое, попеременно друг друга подавляя. Ловец Солнца некогда был силен духом, но переломал себя не раз, а потому был вынужден уступить другому, чье имя - Эрра. Этот новый "я" восстановил ослабший дух и зализал раны. Но Эрра не мог разгадать тайну, которая была прямо перед ним. Эта тайна не принадлежала ему, поскольку он из страха возвел барьер и отгородился от второй половины. Обособился.
Глупец.
Я сделал глубокий вдох, и Ловец Солнца впервые за долгое время взглянул из глубины на давно позабытый мир.
- Слушай, а не расскажешь мне о своей матери? - слишком подозрительно? Больше, ближе к теме: - Она тебе не разрешает гулять так далеко - почему же?
Почему происходящее ощущалось так же, как и "медленно открыть ящик Пандоры"?...