Птица была отвратительной: сухая, слежавшаяся, остывшая уже как пару дней назад – видимо, её вытащили с самого дна кучи, чтобы зря не пропадала. А крыло, которое принес ей белоснежный котенок, выглядело изрядно потрепанным, будто добыча, прежде чем попасть к узникам, несколько раз ударилась о камни – им даже не пришлось ощипывать его, оставшиеся перья выпадали сами, но большая часть уже отсутствовала. Совсем недавно Кремка бы даже на один вид этого животное выдала бы испуганное «ой», а сегодня, гонимая голодом, вцепилась в мясо со всей своей оставшейся силой, радуясь хотя бы такой подачке. Может, если у неё будут силы, она сможет бороться. Не с сектантами, конечно, а с раной, которая, опять растерзанная её постоянными движениями (наклониться, отодрать кусок, поднять голову, поглотить, наклониться), опять начала кровоточить. К счастью, она вряд ли была смертельной, если бы Катарсис хотел её убить, он бы убил. Боль от этого, правда, меньше не становилась.
- Кремка, – несмотря на то, что Остроух явно был занят Прохладой, она все равно говорила очень тихо, не желая причинять себе ненужные страдания. Бежевая опять наклонилась в птице, но остановилась на полпути, морщась от боли. Тяжело выдохнув, опустилась обратно на холодный камень, понадеявшись, что из положения лежа есть будет проще. Так действительно оказалось немного легче, поэтому она, придерживая крыло маленькой лапкой, продолжила трапезу, пытаясь максимально избежать неприятных ощущений. – А ты… ты племенной? – смущенно немного прижав уши, прошептала она прежде, чем откусить новый кусок. С набитым ртом неприлично разговаривать, а не слушать. Она очень хотела найти тут кого-нибудь, с кем можно было бы общаться. Ничего удивительно, так устроена психика большинства – почти каждый желает найти себе друга в тяжелой ситуации, чтобы было на кого опереться, когда станет совсем страшно, или хотя с кем можно было поделиться своими переживаниями. Но Кремка слишком всего боялась - даже начать разговор с кем-то из сидящих в пещере было трудно. Она и в домашней обстановке часто терялась при разговоре с малознакомыми котами, не говоря уже о настолько экстремальной ситуации. Но ей очень, очень нужен был тот, с кем можно было поговорить. И, раз Холодок сам начал, это значит, что он не против общения?
«Может, ему тоже нужен друг? Он такой странный, к нему хорошо относятся?»
К тому же, она не умела различать ни племенные, ни чужие запахи, но ей было любопытно, откуда этот удивительный – не только внешне - котенок.

— Эй, Рябчик, смотри! — тихо шептал он своим сладким голоском над самым ушком кровного брата, — Новички закопошились.

Сколько уже лун прошло, а, Соловушка? Помнишь ли ты, как давно вы с близнецом вынуждены бороться, словно одичавшие собаки, за каждую кроху, скрываясь от кровожадных взоров в край поехавших фанатиков? Вы стали игрушками в их когтях, безвольными куклами, с которыми они могут делать все, что вздумается. Эта пещера насквозь провоняла страхом, страданиями и болью. Ты знаешь, как это, молиться перед сном надуманным богам — лишь бы завтра проснуться живыми. Уповать на спасение? Не смешите. Отсюда живым никто не выходит.

Котенок резко встрепенулся, пихая братца в исхудавший бок. Мол, гляди, какие они все интересные. Еще не видавшие то, что видели эти двое. Страх — это всего лишь цветочки для этих суровых мест. Так, небольшая разминка перед соревнованием длинной в жизнь. Впрочем, чужие опасения были ему понятны. Знаем, проходили. Когда его впервые швырнули на этот оледеневший пол, он сам испытывал те же эмоции. Паника, растерянность, попытки звать на помощь. Все это лишь начало. Душераздирающее отчаянье — вот, что ждет их всех впереди.

— Пойдем посмотрим, — слегка улыбнувшись, молвил Соловушка. Взгляд его был прикован к черненькой кошечке. Он наблюдал за ней вот уже несколько дней, поражаясь ее осторожности. За все это время юнице так и не довелось банально поговорить с кем-то, и котику стало это надоедать. Вот же маленький затейник, тут такие ужасы происходят, а он опять что-то удумал. И откуда в нем это взялось? Забавно и то, как тонко он чувствовал состояние Рябчика. Один его выдох, один шаг, и зеленоглазый мгновенно считывал все эмоции брата. Он знал, когда тот боится. Знал, но никогда не смеялся над этим. По правде говоря, он и сам порой сходил с ума от страха. Страха за брата — и это придавало ему сил,

Двинувшись вперед, от мягкой тенью приблизился к черной незнакомке.

— Так-так-так, кто это тут у нас? — в миг вырастая за ее спиной, он с вызовом сверкнул болотной зеленью глаз и приблизился к кошечке настолько, насколько мог себе позволить. Напугал ли он ее? Было бы крайне уморительно. Но это не место для подобных шуток, и, досадно вздохнув, он отстранился. Напоследок даже немножко улыбнулся, — Я Соловушка, а это мой брат Рябчик. А тебя как звать? Помнишь, как сюда попала?

Отредактировано Соловушка (2018-06-22 00:07:57)

Чуть осмелев, Сиренька позволила себе встать и поспешно вылизывать свою черную, грязную от пыли шерстку. Но даже при этом, кошечка, была осторожной, стараясь не делать лишних, резких движений. Она иной раз поглядывала на выход, чтобы сектанты не поймали ее. Наверное, эта осторожность была лишней, но черная не хотела прощаться с жизнью, пока она до сих пор цеплялась своими коготками за надежду, что их спасут, что она еще раз увидит своего любимого отца и мать, братика и сестренку. Но надежда с каждым днем угасала, а волнение что их съедят заживо, нарастало.
- Эй, Рябчик смотри! - от такого резкого шума Сиренька чуть отпрыгнула, но заметив безобидного котенка, она лишь недовольно фыркнула и гордо уселась, спрятав кончики лап своим пушистым, черным хвостиком. Чуть погодя, тот котенок продолжил. - Новички закопошились. - Кошечка склонила голову на бок, наблюдая за тем, как крупный котенок с зелеными глазами будит точно такого же котенка, как и он. Чернушке было до жути интересно, что они там удумали, но не хотела покидать свое «гнездышко». Все что она могла - наблюдать, как котенок с медовыми глазами оглядывает пещеру. По телу Сиреньки прошла дрожь. Если их не спасут, она станет такой же худой и ужасной? Кошечка опустила ушки. Страх окружил ее. «Но Тенек же сбежал! Значит, если он племенной, он расскажет все своему племени и нас спасут!» - Это чуть успокоило чернушку.
- Пойдем посмотрим, - Ее взор снова прикован к зеленоглазому котенку. Но она даже представить не могла, что его взгляд попадет именно на Сиреньку. Его близнец улыбнулся. Они двое начали подходить к кошечке, от чего той стало неловко. Шерсть начала вставать дыбом. Кошечка попыталась зашипеть, чтобы отпугнуть котят, но, видимо вышло не очень. — Так-так-так, кто это тут у нас? - Котенок стал подходить ближе, подозрительно улыбаясь. И чем ближе котенок подходил к черной, тем больше он начинал становиться для кошечки. Но она не виновата, что выросла небольшого размера. Сиренька уже выпустила когти, когда незнакомец начал чуть отступать, и вполне дружелюбно сказал. — Я Соловушка, а это мой брат Рябчик. А тебя как звать? Помнишь, как сюда попала?
- Сиренька - Сурово отчеканила кошечка еще полностью не доверившись незнакомцам, и холодно посмотрела на Соловушку. Она не хотела, чтобы ее трогали. Ей просто хотелось поскорее прожить эти ужасные дни, в один из них увидев своих родных и соплеменников, которые спасут ее, безжалостно убив этих сумасшедших фанатиков бога. — На самом деле это я Соловушка, а он Рябчик, - Кошечка недоверчиво посмотрела на Рябчика, или Соловушку, ей было как-то все равно. Сверив его холодным взглядом, Сиренька фыркнула.
- Что вам нужно?

Отредактировано Сиренька (2018-06-22 10:18:28)

Скалы.
Глухой удаляющийся шелест листьев беспокоил голову оруженосца. Удивленно косясь по сторонам, Полынь то и дело двигалась перебежками, то останавливаясь у красивого камешка, то пытаясь идти вровень с Делирием. Представитель её нежных снов выглядел так, словно он никуда и не исчезал пока Полынь разбиралась со своими делами в ином, настоящем мире. Она не помнила, что делала днём, не помнила, как засыпала ночью, но прекрасно ощущала маленькими лапками усталость, а потому верила великану из её сновидений. За время уже второй их встречи вне реальности Полынь могла составить общий портрет Делирия, и почему-то ей казалось, что обманывать кот не будет.
Задумавшись на секунду, пушистая кошечка нахмурила лоб и в очередной раз попыталась вспомнить, как прошла её первая встреча с наставником. Когда её посвящали, темномордая обещала если не родителям, то самой себе, что усвоит первые уроки наставника, но почему же она не смогла сдержать обещание? Возможно, тому виной были Облачные коты, которые пытались стереть её воспоминания, а не Владыка, о котором рассказывал Делирий. Что, если призраки, спешащие запереть в облачных клетках не живых, но и не мертвых котов, хотели заставить Полынь забыть о её ночных приключениях, и тем самым прервать эту тонкую, но крепкую связь с Делирием, которую двое старались выстроить своими лапами на протяжении всей ночи, да промахнулись воспоминаниями? В её голове было огромное множество вопросов, ответы на которые кошечка пыталась додумать самостоятельно, но не потому что не доверяла серебристому коту, а потому что не хотела нагружать его и без того скучной и пресной информацией. Возможно, день Делирия тоже был не слишком приятным – не лежал же он здесь, на месте исчезновения Полыни, когда она вернулась в реальный мир, так?
Её глаза то и дело слипались, и ученица даже было подумала, что это из-за недосыпа. Обычно, ученики встают слишком рано, потому что наставники предпочитают начинать тренировки с самого утра, а Полынь провела слишком много времени в приятном сне. Что, если её ночные, пусть и нереальные, приключения повлияли на это состояние? И, тем не менее, если верить словам Делирия, она справилась великолепно.
- А ты мне не помогал? – подозрительно прищурилась ученица, но тут же расплылась в дружелюбной улыбке: - Вдруг, ты мне нашептывал на ухо то, как впечатлить наставника, а я и не помню этого. В любом случае, даже если это и не так – спасибо тебе. Без нашей с тобой прогулки, без твоего обучения, у меня бы ничего не получилось. Ты еще придешь ко мне? В следующем сне?
Она была нетерпелива. Да и что говорить – когда сон только-только начался, она уже грезила о следующем, упуская самую важную деталь – реальность, день, который ожидает её уже совсем скоро.
- Я готова каждую ночь пускаться с тобой в приключения, - и подтвердила свои слова многозначительным кивком. Делирий был для нее как любой другой соплеменник или, быть может, даже больше этого. Их тесная, неразрывная связь все больше интересовала Полынь – до такой степени, что уже на второй день их взаимного пребывания в царстве Сновидений – там, куда лапы Облаков не смогут дотянуться – кошка стала всматриваться в морду «спасителя», запоминать все мельчайшие детали. А однажды, именно этого и хотела темномордая, она найдет Делирия в реальном мире и, если он ее не вспомнит, расскажет о своих приключениях и направится в далекое будущее, где нет места злым Верховным котам.
И чем ближе они приближались к «убежищу» таких же, как Делирий, тем чаще она ощущала бешеные удары сердца. Её трусость и моральные принципы отошли куда-то на задний план – Полынь прекрасно понимала, что именно от нее требуется. Она тоже станет Спасительницей.
В пути Делирий обучал её азам охотничьего мастерства и знакомил с неизвестным, ранее неисследованным. Каждый раз замирая и всматриваясь в показанное серебристым котом, Полынь ощущала дрожь в лапках, взмахивала хвостом и норовила потрогать, понюхать да лизнуть. Её охотничьи навыки, конечно, оставляли желать лучшего, но кошечка не отчаивалась – если в реальности получилось, значит, получится и тут. Что, в принципе, она и доказала, когда в очередную из пробежек принесла к лапам Делирия мелкую полёвку и гордо распушилась, будто бы серебристый кот был тем самым наставником из реального мира. Если уж она не помнила морду того, кого назначил воевода для обучения будущей охотницы, значит этим некто будет её спутник. Ему-то уж она верила.
- А как ты думаешь? – внезапный вопрос настиг её голову как раз на входе в пещеру. Полынь замерла, принюхиваясь к новым запахам, махнула хвостом да пожевала губу, но тотчас откинула все страхи и переступила с лапы на лапу, пошла следом за Делирием: - Мой наставник тоже находится во власти Облачного племени? Что, если они через него захватят и меня? Ты постараешься спасти меня, если такое случится?
Детская наивность – вещь довольно тонкая, но нерушимая. Полынь, сама того не подозревая, выстроила вокруг себя и Делирия стену из гибких и цепких трав, которые никого не подпустят что к ней, что к нему. И пусть Делирий не видел эту самую стену, Полынь её прекрасно ощущала. Поэтому, едва завидев, как серебристый кот разделил дичь между котятами Полынь непонимающе дернула головой, навострила уши и стала наблюдать за каждым неизвестным ей. А запахов! Сколько здесь было необычных и неизвестных ей запахов. Такие, как помнила палевая ученица, её соплеменники приносили на своих шкурах после Советов. Она же была еще слишком маленькой, чтобы посещать эти самые Советы, поэтому грустным взглядом встречала воинов откуда-то из-за стены главной пещеры да трусила к детской. Нельзя, чтобы заметили – будут ругаться.
- Привет! – воскликнула кошечка, вспоминая правила поведения. С братом, конечно, таких правил поведения она не использовала – здороваться брат не любил, да и, что говорить, предпочитал начинать день с попыток растрясти сонную Полынь и отправиться с ней в приключение. Интересно, а он был в курсе относительно того, что Полынь прямо сейчас находится занята такими путешествиями, которые Ковылю даже не снились? К слову о брате!
- Делирий, - позвала она его нежно и тихо, стараясь не разрушить обстановку в пещере: - Может быть, есть возможность привести сюда моего брата? Я уверена, он бы поддержал нас!
И, тем не менее, темномордая осеклась, дружелюбно улыбнулась да подняла взгляд на Делирия, когда его хвост коснулся её бока. А потом оглядела оставшуюся часть пещеры, проводила взглядом худощавую кошку, чья шерсть больше походила на листву, опадающую в серый дождливый день, почувствовала резкий морской запах и ойкнула – примерно такой же она вкушала каждый раз, когда смотрела на бескрайнее море.
- Она одна из моего племени? Я не помню её, – шепотом поинтересовалась ученица, а потом кивнула в сторону той самой худощавой кошки, чья улыбка в темноте пещеры была больше похожа на змеиную усмешку. Поежившись, Полынь вновь неуверенно переступила с лапы на лапу, затем же поборола все внутренние страхи – в очередной-то раз – и подошла ближе к котятам.
Естественно, отвечать на вопрос о прогулке Полынь не стала – по её глазам, преданным и счастливым – легко можно было догадаться, что для темномордой такая прогулка будет как нельзя кстати. Время, которое Полынь проводила с Делирием, казалось ей слишком быстротечным, и потому ученица племени Шторма хотела каждую минуту, каждую секунду проводить со своим спасителем. И пусть рядом будут другие котята, которых Владыка призвал помочь, она никогда бы не смогла отказаться от компании кота, в чьей шерсти мелькают светлячки. Или звезды.

Смех соловьиного детища рассыпался хрустальным звоном, недобрым и угрожающим, вперемешку с самой ехидной его улыбкой. Болотные очи, хладные и вязкие, сузились в многообещающем прищуре. Ох, как он любил этот розыгрыш! Обожаемый брат словно считывал мысли близнеца, чему кудряш не переставал дивиться. Словно связанные крепчайшей нитью, Соловушка не раз отмечал, что возникшая между ними эмпатия поразительна.

— На самом деле это я Соловушка, а он Рябчик, — с хитрой улыбкой произнес Рябчик, в то время как его брат таял в скрытом восхищении.

Словно две капли воды, вдвоем они нависли над бедной кошечкой, в томительном ожидании ища ее реакции. Каждый, с кем они проделывали этот трюк, проявлял себя по своему. Котенок, несмотря на свой сомнительный возраст, научился и тут вылавливать свою "рыбку" из воды. Эмоции котов в подобной ситуации всегда были крайне забавны: растерянный взгляд, неразборчивое бормотание себе под нос, удивление. Он этим наслаждался.

— Что вам нужно?

— Ч-чего? В каком это смысле, что нам нужно? — обескураженный таким ответом, белогрудый в полном недоумении уставился сначала на Сиреньку, потом на брата, потом снова на Сиреньку. Как она могла просто пропустить слова Рябчика мимо ушей? Она что, глухая? Соловушка впервые за долгое время испытывал такое чувство, как возмущение. Всегда же работало! Почему в этот раз не получилось? — Вообще-то можно было бы и повежливее быть, нам тут еще срок корота…

— А-а, опять не позвали меня, вы! — резко кто-то перебил его искрометную речь, шумя, подпрыгивая и фыркая прямо в нос его брату. Если бы у него могла отпасть челюсть, она бы отпала. Соловушка, в непривычной ему манере, крепко прижал уши к голове. Глаза округлились, шерсть немного вздыбилась, а в голове проносились умопомрачающие картины, как их снова истязают за поднятый шум, — Чего без меня знакомитесь? Я тоже хочу, я Пепелинка! Я сильная предводите… — дальше он не слушал. Живописные фантазии в голове, словно бушующие волны, накрывали его все больше и больше. Подобно утопающему, он яростно замахал лапами из стороны в сторону, в бесполезных попытках дотянуться лапой до рта незнакомки и заткнуть ее. Боги всемилостивые, помогите!

— Ты чего орешь так? — грубо шикнул на нее Соловушка, прижимаясь к брату, — Сейчас тут все сбегутся на твои крики! Ты что, не знаешь, что делают с теми, кто нарушает покой этой пещеры?!

Хотелось со всей силы ударить лапой по собственной морде.

Выбраться, ага. Удачи, ага. Никто, слышите, никто не выходит отсюда! Так, без паники. Никакой паники! Сейчас мы с Рябчиком тихо-мирно уберемся подальше от этой компашки, и никто ничего нам не сделает. Все будет хорошо. Сохраняй спокойствие, Соловушка.

Конец всем его надеждам пришел, когда на горизонте показался пепельный исполин. Сектант, враг, источник их страха. Ну все, им крышка. Зажмурившись посильнее, котенок собрал всю свою расколотую отвагу воедино, делая шаг вперед и загораживая собой брата. Чувствуя исходящее тепло от родной крови, кудряш надрывисто вдохнул.

Доигралась, мышеголовая. Теперь нам всем попадет из-за тебя!

Сейчас будет больно. Он был уверен, что наказание вот-вот настигнет их всех, покарав за непослушание и бездумную вольность, которую они себе позволили. Бархатистый и нежный голос прозвучал так, словно исходил сразу отовсюду, и вместе с тем — был мучительно далеко. Соловушка не вслушивался. Не видел в этом никакого смысла. Просто ждал. Чего угодно, откуда угодно и как угодно. Он словно оказался в ловушке, где над ним могли потешаться и измываться, а вокруг — густая темнота, от которой веяло опасностью и страхом.

Рядом упал кусок мяса.

Фу! Это кусок какого-то котенка? А, нет, это просто какая-то дичь... Стоп, что? 

Отредактировано Соловушка (2018-06-28 12:54:12)