Грачик закрыл глаза и не заметил, как задремал — он уснул мгновенно, измученный произошедшими за день событиями. Проснулся он почти сразу же, нервно вздрогнув — Катарсис неподалеку развлекался с выбранной случайно жертвой, и черный оруженосец, не шелохнувшись, смотрел на это, прикрыв хвостом морду. Совсем недавно сектант был преисполнен дружелюбия и благодушия по отношению к нему, Грачику, поверив — или только сделав вид, что верит, — его словам. А теперь...

Грачик вдруг понял, что не может избавиться от мысли, как ему повезло вовремя уйти из поля зрения Катарсиса. А еще — что не испытывает порыва подскочить и броситься к котенку на помощь. Судя по всему, Катарсис здорово ее потрепал, но оставил в живых, наигравшись и направившись на выход. Грачик поднял голову, смотря на лежавшую без движения жертву безумца, и тихо сглотнул. Еще пару минут — и, тяжело дыша, котенок отползла в сторону, вжавшись в стену, пытаясь прийти в себя.

Ему было жаль ее, но она не была Теньком.

Грачик медленно поднялся и очень медленно, тихо пошел вдоль стены. Он остановился возле котенка — сколько ей, лун пять? Она еще даже не ученица, — но та даже не среагировала на него, уткнувшись носом в лапы. Грачик ощутил тошнотворный запах крови и быстро прошел дальше, вглубь пещеры. Он не знал, оправится ли котенок от такой раны, а если сможет — есть ли от этого толк: они все все равно умрут, чтобы уплатить кровавую дань Мертвому богу.

Может быть, не все.

Грачик остановился, сливаясь черной шкурой с полумраком пещеры. Банзай, удивительное дело, подошедшего к нему Холодка не тронул, вместо этого уйдя прочь, чтобы поохотиться, но Грачик уловил в тишине пещеры последние слова сектанта. Дрожь пробежала по его позвонкам, и черный ученик приблизился к белоснежному котенку, шепотом спрашивая:

— Как думаешь, что он имеет в виду?

Грачик не сомневался, что Банзай что-то придумал. И это что-то связано напрямую с Грачиком, который вздумал присягнуть сектантам и выразить свою готовность присоединиться к ним. Неужели сектант хочет проверить серьезность намерений пленника? Или ему просто хочется развлечься, сполна поиздевавшись над племенным учеником? Грачик чувствовал затаенную, но острую нервозность. Банзай мог выдумать что угодно, и никто не мог гарантировать, что оруженосец переживет все, что ему уготовано рыжим безумцем.

Мне просто надо продержаться до возвращения Тенька. До того, как меня спасут. Добрался ли Тенёк до племен? Смог ли не заплутать и не погибнуть в горах? Только время покажет, справился ли брат, но Грачик не сомневался в его силах. Тенёк сильный. Он справится, я верю в него. Я бы, может, не смог, но он совсем другой. Он сильнее меня. Холодок обернулся, и Грачик заглянул в его глаза неестественного красного цвета. Белоснежный и красноглазый, этот котенок резко выделялся среди всех остальных пленников. Грачик никогда не встречал котов с такой внешностью.

Лесной оруженосец кивнул на слова Холодка, соглашаясь со словами котенка. Тому тоже не понравились слова Банзая, но, как и Грачик, он не представлял, что за планы вынашивает сектант. Им оставалось только дождаться завтрашнего дня, когда ситуация прояснится, но черный ученик не мог избавиться от дурного предчувствия. Это не будет легко. И, скорее всего, он придумает что-нибудь отвратительное.

Холодок спросил про Тенька, и Грачик уставился на него, навострив уши. Секунду помедлив, Грачик быстро оглянулся, но никто не обращал на них внимания: Катарсис ушел куда-то, Банзай был занят мышами, а остальные сектанты сторожили выход из пещеры и были слишком далеко от них.

— Нас привели к обрыву, — шепотом на ухо сообщил Грачик Холодку. — Он вдруг укусил Банзая и бросился прочь. Я не знаю, где он сейчас. Что с ним вообще, — Грачик тихо сглотнул и отступил от белоснежного котенка, чтобы, если вдруг их заметят, к ним не придрались, что они о чем-то шепчутся. Грачик не хотел рассказывать Холодку, что это было спланировано заранее и что Тенёк побежал за помощью, ведь не было никаких гарантий, что Холодок не ляпнет об этом позже, случайно или намеренно.

Грачик помедлил, а затем наклонился вперёд, так что его усы защекотали ухо Холодка, и он едва сдержался, чтобы не дёрнуть этим ухом, боясь прослушать прерывистый шёпот.
— Нас привели к обрыву. Он вдруг укусил Банзая и бросился прочь. Я не знаю, где он сейчас. Что с ним вообще.
В глазах Холодка затеплился слабый огонёк скрытого восторга, сдобренного надеждой.
- Он сбежал? - котёнок с огромным трудом не повышал голос, хотя ему хотелось воскликнуть это на всю пещеру. - Так это возможно?! Мы ведь... мы ведь тоже сможем!
Сорвавшись с места, Холодок принялся вышагивать по пещере: раз-два-три-четыре в одну сторону, раз-два-три-четыре в другую, лихорадочным взглядом шаря по полу перед собой.
«Если только чем-то их отвлечь... возможно, напасть всем скопом, когда их будет немного. Сколь их сейчас? Один в пещере, ещё, возможно, двое у входа. Ещё один наверняка вернётся нескоро. Главное - вырваться отсюда, а там уж...»
Холодок рывком остановился и снова уставился на Грачика, потрясённый новым опасением.
- А если нас... его поймают? А что если уже поймали? - слова сорвались с губ котёнка до того, как он осознал, что они, вероятно, причинят его чёрному приятелю боль. - Да нет, наверняка нет. Его бы уже привели обратно, если б так...
Холодок снова запнулся, потому что вдруг с кристальной ясностью осознал, что даже если Тенька поймают - его уже обратно не приведут. Он хотел сказать что-то ещё, хоть более-менее утешительное, но ничто не приходило в голову.
От сложной ситуации спасла вклинившаяся в разговор незнакомка:
— Привет.
Холодок бросил на неё пронизывающий взгляд, убеждаясь в том, что раньше её не встречал.
«Она странно пахнет. Не племенами».
Красноглазый не видел, откуда она появилась, но был уверен, что ещё пять минут назад её в ущелье не было. Так что вариант один. И это странно.
- Как ты сюда вошла? - с подозрением и недоверием поинтересовался Холодок, позабыв поздороваться в свою очередь - впрочем, настроя на любезности у него не было.

— Как ты сюда вошла? - первым отозвался белый котёнок. Его тон был далёк от любезного, что могло бы и оскорбить Хель, однако она сделала вид, что не заметила как отсутствие ответа на её приветствие, так и холодной интонации белошёрстного.
- Просто пришла и вошла. Я часто здесь бываю, - пожала плечами юная леди, обращая свой взгляд в сторону чёрного незнакомца.
— Привет. Как тебя зовут? - контраст температур его ответа и брошенного ранее вопроса был столь же явным, сколь и различие цвета шерсти двух котят. Трёхцветная кошечка была приятно удивлена этим, поэтому и ответ, последовавший из её уст, был сказан мягче:
- Я Хель. Могу я узнать ваши имена? - она очень редко не называла себя полным именем, оставляя "Хельгу" для наставительных речей отца, пары приближённых сектантов и Алдрагри с Муртагом, для которых назвать её полным именем было делом также нечастым, но применимым в шутливо-серьёзных разговорах. Трёхцветная кошечка не спешила с остальными вопросами, принимая осторожную игру этих двоих.
За время этого короткого разговора юная сектантка успела приметить худобу чёрного и белого, их какие-то осторожные движения и опасение во взгляде, утаить которое было трудно. Совершенно непонятно было Хель, чего они так опасаются, но ясно было, что однозначно её, хоть и визит юной кошки их, возможно, насторожил. Не в первый раз Хель бывала в этой пещеры, не в первый раз примечала она странное поведение котят, но никогда она не спрашивала о причинах загадочного их поведения. Иногда те, кто соглашался играть с ней, говорили непонятные её миру вещи, которые и были интересны, но так чужды маленькой сектантке, что в её сознании разговоры котят откладывались сказками. Слышала она сказки об общинах котов, живущих под мрачными тучами на сером берегу, о местах, где всегда светит солнце, но не воспринимала обрывистые фразы странных котят, как правду. Тем более, пояснить ей и рассказать больше многие не могли - пропадали в самые интересные моменты, на что раньше маленькая Хель злилась.
Иные из жителей пещеры не желали поддерживать диалога, предпочитая спать, уткнувшись в худую подстилку. Таких Хель не трогала, оставляя наедине со своими мыслями. Да и неинтересно ей с ними было, если говорить напрямую.

— Просто пришла и вошла. Я часто здесь бываю.
Холодок удивлённо распахнул глаза, подозрение на его мордочке сменилось искренним недоумением.
«Часто бываю? Она что, сумасшедшая, чтоб часто здесь бывать?!»
Котёнок воровато оглянулся по сторонам; Банзай всё ещё шуровал где-то неподалёку, а по ту сторону входа маячили тени дозорных. Выходит, сектанты видели её? Видели и не остановили?
Очень неправдоподобная теория о том, что эта сорвиголова танцует на острие когтя, запросто гуляя по территории секты, таяла на глазах. Но в другой вариант Холодок верить упорно отказывался. Эти жестокие бандиты - они ведь все взрослые! Не может же быть у них своего личного молодняка! Это какой-то сюр.
— Привет. Как тебя зовут? - Грачик тем временем пошёл обходным путём, хотя Холодок был уверен, что и у него возникли подозрения; вероятно, следовало бы научиться у Грачика осторожности.
— Я Хель. Могу я узнать ваши имена?
Холодок сглотнул.
«Осторожность. Ты помнишь? Осторожность!»
Кошечка была очень миловидной, а её взгляд - открытым. Сложно было поверить, что она задумала злое, но... если это правда, если... если она одна из них, разве можно ей доверять? Что если всё это какая-то жестокая, извращённая игра?!
«Сделай вид, будто всё в порядке. Так удастся выиграть время в случае чего».
- Я Холодок, - котёнок хотел произнести эти два слова максимально ровным и спокойным голосом, но потерпел неудачу: едва не подавился, почти проглотив последний слог, так что вышло "холодк".
А всё потому, что в этот момент к ним подошёл Катарсис.
— Что, Хель, обрабатываешь наших гостей? - заискивающе промурлыкал кот, отчего у красноглазого шерсть на спине дыбом встала.
Так он и знал!
«Подлая змея!»